Восхождение на Синай
Тимофей Чернов
Синай… Список географически точно привязанных к этому месту событий, представленных в Священном Писании и Предании, в истории подвижничества Святых Отцов церкви длинен, их значение и масштаб трудно переоценить. Пожалуй, лишь Иерусалим и, быть может, еще Рим — те места, что достойны быть в одном ряду с Синаем.
Синай это гора или, точнее, горная гряда, которая промыслом Божиим была предназначена для явления миру великих людей. Кто-то, возможно, причислит Синай к гористой пустыне, но знатоки подскажут, что и среди многих пустынь и возвышенностей Аравии эта отличается особенной уединенностью и малолюдностью. «Даже дикие звери не остаются здесь жить, и, зашедши случайно из пустыни Аравийской, поспешат удалиться в более обитаемые места», — так говорят путешественники о Синайской гряде. И все же именно здесь, в таком безлюдном и неприветливом месте произошла встреча человека и Бога. Хотя это место, предначертанное Всевышним для главных событий истории, могло бы при отсутствии их легко быть причислено людьми к «Богом забытым места». И все же именно тут явлен народу Израиля, уже немало ко времени этой встречи проведшему под солнцем и зноем пустыни, Завет с Богом. Завет о грядущем, о лучшей жизни, о промышлении Богом о своем народе, обещание Земли Обетованной, но прежде всего — в синайской пустыне произошло избрание самого народа Израиля — народом Божьим.
Здесь, среди песков, камней и жары, среди грома, черных туч и молний, в сильнейшем страхе для всех людей — здесь явил Себя Тот, Кто недавно воды Моря расступил для народа своего.
Так почему же именно в этом месте, и почему в таких условиях? Почему не на предначертанных Им народу Своему лугах сочной травы или не на ласковом морском берегу? Это мы поймем, вспомнив, что все происходящее в мире есть любовь и Промысл Его о нас, и то, что нам неясно сразу, в дальнейшем, по размышлении, лишь подчеркивает красоту и полноту замысла Творца. Разворачивание абсолютно новой истории народа и мира в целом, которое мы можем сравнить лишь с творением мира из Небытия — вот что происходит у синайской гряды.
В самом неприветливом и практически непригодном для жизни человека месте дается точка отсчета, разворот к жизни с Богом своим, единственным, истинным. К жизни среди полноводных рек, обильных урожаев, виноградников и тучных стад, для тех, кто теперь знает Бога и принял Бога, — предназначено все это.
Моисей, Моисей, развяжи обувь с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, свято… История получения Моисеем Закона хорошо известна, и нет смысла ее повторять, можно лишь указать на некоторые интересные реальные свидетельства происходившего. К примеру, до сих пор еще попадаются исследователям камни, которые при раскалывании пополам имеют на срезе… лист Купины Неопалимой, и в прошлые века и ранее гора была во множестве усеяна ими. Все многократно за все эти века испробованные паломниками попытки увезти с собой части самого куста Купины оказались тщетны — все они, как говорят, не прижились вне Синая НИГДЕ на Земле. Купина растет и сейчас, примыкая к алтарю храма в монастыре Св. Екатерины.
Куст купины стал одним из ветхозаветных прообразов Богоматери: горит и не сгорает — Дева рождает и пребывает Приснодевою, родившаяся на грешной земле Сама остается вечно Пречистою. Икона «Неопалимая Купина» — образ поистине космического звучания. Он подытоживает православное представление о Богородице-Церкви-Софии во всей красоте Ее вневременного и вселенского значения.
К северу от монастыря расположен колодец Моисея. Он считается тем колодцем, у которого, согласно Библии, Моисей встретил семь дочерей мадиамского (Исх. 2,15–17). Колодец и в настоящее время продолжает снабжать монастырь водой.
Сюда, по этой дикой, каменистой и опасной дороге, ведущей к горе Хорив на Синайском полуострове, шел в продолжение 40 дней пророк Божий Илия. Тут же, у подножия горы, он нашел себе убежище и поселился в пещере. Привело его сюда плачевное и удручающее состояние народа Израиля, настолько погрязшего в безбожии и отвратившемся от истины, что с плачем и рыданиями Илия пришел к Си наю для встречи с Богом. Пещеру-храм пророка Илии показывают паломникам, когда они спускаются с горы, она находится на склоне, ведущем в Иофорову долину. Пророк в этой пещере плачет и скорбит об оставлении израильтянами здесь же данного им Богом Завета, их беззаконие перед Богом переполняет гневом Илию. И здесь же, опять на этом самом месте, Господь повелевает пророку, горевшему гневом и негодованием против врагов Господних, выйти из пещеры и стать на гору в ожидании откровения Божия.
И был «большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом; но не в ветре Господь. После ветра землетрясение; но не в землетрясении Господь. После землетрясения огонь; но не в огне Господь. После огня «веяние тихого ветра» («глас хлада тонка») (3 Цар. 19,11–12) — там Господь. Богоявление в «гласе хлада тонка» предваряет уже и новое понимание Бога — милующего и утешающего. Господь, по словам блаж. Феодорита, «за лучшее признал управлять родом человеческим кротостью и долготерпением, хотя нетрудно Ему послать на нечестивых и молнии и громы»[1]. В Синайской теофании Илии содержится уже прообраз Нового Завета. На горе Хорив Господь открывает скорбевшему пророку, что Он сохранил семь тысяч верных рабов, не поклонившихся Ваалу, повелевает сделать израильским царем достойного мужа по имени Ииуя, а также призвать на пророческое служение Елисея.
Когда на Синае появились христианские отшельники, точно неизвестно, ясно лишь, что с самых древних времен. Окрестности горы Синай действительно весьма и весьма удобны для уединенного подвижничества. Ценнейшие сведения дошли до нас в тексте «Путешествие по Святой Земле» знатной паломницы Этерии, посетившей Синай в конце IV века. Она рассказывает о многочисленных монахах и нескольких епископах, а также о трех церквах, существовавших уже в это раннее время: на вершине Синайской горы, на ее склонах и внизу у подножия, на месте Неопалимой купины. Однако до вступления на престол Юстиниана I, иноки Синайские не имели монастыря. Около последней церкви, основанной святой равноапостольной Еленой на месте будущего Синайского монастыря, располагался красивый сад, как чудо в пустыне, в течение веков поражавший воображение паломников. Монастырь в древнейших источниках именовался «Неопалимая купина».
…Да не разрушится ни единая из церквей или часовен их и да не употребится ничего из принадлежащего церквам их на постройку мечетей или домов мусульманских — это отрывок из охранной грамоты Мухаммеда, с отпечатком его руки, которая дает защиту монастырю самим «пророком».
По сей день монастырь Святой Екатерины является центром. Здесь же был найден и частично хранится Синайский кодекс — написанный в IV веке и считающийся древнейшим пергаментным списком Библии на греческом языке. Эта самая древняя версия Нового и Ветхого заветов содержит и большое количество бесценных комментариев и пометок переписчиков. История обретения Синайского Кодекса также интересна и до сих пор похожа на фантастическую. Был он изначально найден немецким теологом Тишендорфом… в мусорной корзине библиотеки монастыря (!) Повествование всех перипетий, связанных с этим кодексом достойно отдельного многостраничного рассказа. Отметим лишь, что сейчас он полностью оцифрован и, по соглашению России, Англии и монастыря Св. Екатерины, все части его, хранящиеся в разных странах, теперь доступны в оригинальном виде любому пользователю сети Интернет.
Обязательно нужно упомянуть о том, что на Синае прожил многие годы преп. Иоанн Лествичник. В течение четырех лет он был игуменом монастыря Св. Екатерины. Здесь он и написал знаменитую «Лествицу». Отцы иноческой жизни, между прочим, Феодор Студит, Иосиф Волоколамский и другие, ссылались в своих наставлениях на «Лествицу» как на лучшую книгу. На Синай прп. Иоанн пришел в возрасте 16 лет. 19 лет он прожил в послушании у опытного старца, а после его кончины 40 лет подвизался в отшельничестве в пустынном и уединенном месте.
Известно, что в своем подвиге он уклонялся от всяких крайностей: вкушал понемногу все, что не запрещено иноческим уставом, спал столько, сколько необходимо было для поддержания сил. «Я не постился, — говорил он о себе, — и не предавался усиленному ночному бдению, не лежал на земле, но смирялся… и Господь скоро спас меня».[2] Замечательным примером смирения прп. Иоанна служит такой случай. Одаренный высоким умом и приобретший духовную опытность, он давал наставления всем приходящим к нему. Но когда его по зависти стали упрекать в многословии и тщеславии, Иоанн наложил на себя обет молчания и в течение года не произнес ни одного слова.
Многие и многие прославившие Господа чудеса явлены были во все времена в этих местах, о них можно написать многие книги, я отмечу лишь несколько.
Синай (Египет)
Сохранился рассказ про очень давнее посещение обители большой группой армян, около 800 человек. Они взобрались на святую вершину и прибыли к священному камню, где Моисей получил закон. Тогда видение Божие и страшное чудо произошло на святой вершине среди людей, какое случилось и прежде при даровании закона, ибо люди явились «словно в огне». Никто не видел себя самого в огне, но только тех, кто вокруг них, люди видели пылающими. Много больше часа они оставались в изумлении и пели: «Господи, помилуй!» Огонь удалился, и ни волосы, ни одежда не были повреждены, но только посохи, с которыми каждый взбирался, продолжали гореть, подобно свечам, как свидетели видения. Тогда армяне пошли обратно. Верхушки посохов остались обожженными, как знак огня, засвидетельствовав, таким образом, о чуде.
А вот еще один рассказ. Однажды пришел некий дикий зверь к прп. Иоанну Савваиту, неся в зубах маленького звереныша, который был слепым. Положил его у ног старца. Преподобный, увидев, что звереныш слеп, плюнул на землю, и сделал брение, и помазал им его глаза, и тот сразу же прозрел. Подойдя, мать поцеловала следы старца и, взяв дитё, убежала. И вот, на следующий день мать принесла старцу целый кочан капусты, который она с большим трудом тащила в зубах. Рассмеявшись, старец сказал ей: «Где ты это взяла? Конечно, ты украла это из садов отцов. Я не ем краденого, так что откуда ты это украла, туда и верни». И тогда обличенный зверь пошел и вернул это в сад, из которого взял.
Дивным плодом Синайской пустыни был и преподобный Орентий, о котором рассказывали удивительные вещи. Известно, например, что он имел в себе огонь светильника Духа Святого, и такой, что затмевало пламя вещественного огня. Он всегда возжигал угли своей рукой, когда воскурял ладан.
Мое знакомство с этим местом произошло в 2007 году, но эта ночь и восхождение на гору Синай, и посещение монастыря, равно как и ощущения и чувства мои — свежи и сейчас, как будто это произошло вчера. Состояться должен был простой туристический «визит в монастырь и подъем на гору Моисея», всего лишь одна ночь и один день, автобусный тур туда и обратно через пустыню. Ехать надо было долго на автобусах с комфортом и кондиционером, с прохладными напитками. Затем последовал долгий путь наверх — подниматься на гору надо всю ночь, под перекрикивания арабских мальчишек и гидов постарше, под пустые разговоры туристов со всех близлежащих курортов Красного моря.
Вообще, «гора Моисея» — это столь мощное по духовному переживанию для понимающих впечатление, сколь и огромный туристический аттракцион и площадка для заработка, причем с отличной доходностью, для местного населения. Неимоверное количество людей, говорящих на разных языках, вереницей в сияющем лунном свете поднимающихся на гору. Привалы — и опять путь вверх по тропам, палатки с кофе — и опять арабский, русский, итальянский и немецкий гам. Цена на пластиковый стаканчик растворимого кофе возрастает соответственно пройденной высоте и достигает максимума на последней площадке в ста метрах от вершины. Тут и там верблюды, для тех, кто не желает пройти путь от подножия горы к вершине пешком, а хочет с комфортом взойти на гору «Мусы», в мусульманском мире также почитаемого великим пророком. Гиды-арабы говорят вам о прощении грехов тем, кто встретил рассвет, о духе Бога, который здесь обитает, от них на ломаном русском вообще поступает много причудливой и нелепой информации. Толкового гида, согласно многим опросам повторивших восхождение, просто нет ни одного, разве что группа специальная, паломническая, и ведет ее специалист, уже побывавший тут и владеющий православно-историческим контекстом.
Но все это достаточно быстро остается позади, когда ты остаешься один на вершине. Да, один, хотя в то же время рядом сотни людей. Что-то происходит тут, такое, что за пределами нормальных ощущений человека. Здесь уже не просто рассвет на вершине горы, а место какой-то огромной силы, место, намоленное веками и тысячелетиями. Чувства, которые испытываешь, стоя здесь, на вершине диких гор, не передать словами. Это нечто подобное переполнению единого, большого сосуда тела и души, — великая радость разливается в воздухе.
Куда-то ушла, куда-то исчезла вся эта безлюдная, каменистая, безжизненная пустыня. Солнце, встающее солнце, и вместе присутствие Великой Силы наполняют верхушки гор и ущелья. Становятся видны группы людей из разных стран, здесь и японские христиане, взявшись за руки, читают что-то из Писания на японском языке, и несколько матушек из России, тихо улыбаются и плачут от счастья. Здесь и молодые компании, которые вот только что на последнем привале бравировали и перешучивались — а теперь они стоят, не в силах проронить ни слова. Хочется смеяться во весь голос, петь и плакать одновременно. Величие — вот единственно точное слово по поводу происшедшего. Опомнившись, все (и мы, само собой) щелкают затворами, хотя потом становится ясно, что это лишнее, снимки ничего не передают.
Увидеть сердцем — это прекрасно, и это возможно.
Журнал «Начало» №23, 2011 г.
[1] Бл. Феодорит Киррский. Толкование Пятокнижия. Творения. М., 1855. Ч. 1. (На Кн. Царств, вопр. 59). Цит. по: http://krotov.info/library/13_m/myen/1_8_109.html
[2] Преподобный Иоанн Лествичник. Лествица. М., Лепта-Пресс, 2005. Цит. по: http://www.magister.msk.ru//library/bible/comment/ioann/lestv01.htm